Наша поездка по Бока-Которскому заливу была запланирована еще в Питере. Ехали мы в середине сентября и опасались, как бы не опоздать к концу сезона. В свой первый визит в Черногорию с моими друзьями так и случилось. Они проморгали последний маршрут. Нынче мы попадали вовремя и успевали схватить единственный шанс. На следующий день после приезда мы шли на моторной яхте по бухте в Котор и обмирали до дрожи от вида местной природы.

Экскурсия начиналась у Херцег-Нови и первую часть маршрута мы уже прошли. Приморская часть залива была заточена под курортный отдых. На берегу стояли мини-отели и частные апартаменты, пляжи были заставлены шезлонгами и укрыты зонтами. Весь этот яркий мир возводили не веками, его построили за 10 коротких лет и, как всякий спальный район, он был очень удобен и крайне однообразен. Вся раскрученная зона туристских услуг завершалась на проливе Вериге у паромной переправы Каменари – Лепетане, ну а дальше начинался длинный человеческий путь совместного выживания с природой.

Мне, жителю плоской равнины, величие гор казалось вселенской силой. По берегу шла дорога вокруг залива. Пару лет назад по ней огибала воду моя спутница. Как мне хотелось побыть и там, и здесь. Каждая точка обзора открывала свои картины.

Прямо напротив пролива стоял город Пераст, возраст которого восходил к поре иллирийцев, однако двигались мы не к нему. Яхта шла к островам, лежавшим недалеко от берега. Нас ожидала первая остановка. Маленький остров, похожий на крепость, тоже проплыл мимо. Говорили, что он был закрыт для посещения.

Остров Святого Георгия назывался по имени церкви, построенной бенедиктинцами в IX веке для аббатства. Молитвы молитвами, но отслеживать жизнь Пераста было возложено на монахов властями древнего Котора, владевшего монастырем. Первое упоминание аббатства как раз и отыскали в фискальном документе XII века, хотя старинные фрагменты храма относили их к архитектуре тремя столетиями раньше. Был там нынче монастырь или нет, но при нас посетителей внутрь не пускали и в планы экскурсии его не включили. Аббатство было дважды разрушено, сперва приложил руку турецкий разбойник, затем растрясло землетрясение, но каждый раз обитель вытаскивали и поднимали, возвращая к прежнему виду.

Зато всех пускали на остров Госпа од Шкрпела (Gospa od Škrpjela), расположенный в ста мерах от аббатства. Переводилось название, как «Богоматерь на рифе», что полностью отражало историю острова. В середине XV века два моряка из Пераста нашли на рифе икону Божьей Матери, излечившую одного из них от болезни. Надо ли говорить, что икона тут же обрела славу. Этот природный риф едва выступал над водой, но горожане дали клятву построить на нем храм Девы Марии. В течение двухсот лет они затапливали рядом суда. В дело шли и свои одряхлевшие посудины и захваченные у пиратов. Мало того, каждый проходивший мимо корабль должен был добавить в растущую насыпь следующий новый камень. Так и возник искусственный остров, на котором возвели обещанный храм.

Землетрясение 1667 года не пощадило и этой церкви. Ее отстроили заново спустя полвека. Для Пераста это было крайне важно. Дева Мария не только вела моряков по жизни, рукотворный остров был закреплен за городом в противовес которскому аббатству. В 1725 году храм в византийском стиле поднялся на высоту 11 метров.

Между двух католический церквей строгого вида плавало алое чудо с рюкзаками на борту. Никого и ничего другого сверху не было. Мы ходили по христианским ценностям, а современный мир проводил ихтиологическую экскурсию для детишек. Они сидели в трюме со стеклянным дном и наблюдали жизнь морских обитателей.

К церкви на острове стояла очередь. Музейная девушка в дверях запускала людей группами. Любопытно, с каким чувством за этим следила Дева Мария? Нам отвели сорок минут на стоянку. Нужно было выстоять очередь, посетить церковь, сунуть нос в сувенирную лавку и оглядеться вокруг. На постижение времени не хватало.

Прелестную нашу девчушку мамаша срочно отправили в море. Видно культурный обзор достал и ее. Отвлечься на эту картину из очереди было большим удовольствием.

Считалось, что остров Госпа од Шкрпела играл в культурной жизни Бока-Которской бухты значительную роль. В туристском смысле, безусловно, да, ну а в остальном интересно как? Неужели, чтобы просто венчаться в надежде на помощь Мадонны, или хранить память о прошлом? Пятачок, где находился риф с чудотворной иконой, был отмечен стелой, увенчанной крестом. На краю променада стоял маяк.

Все-таки насыпной остров сам по себе был чудом. Традиция рукотворного сотворения дожила до наших дней. Каждый год 22 июля в Перасте проводили праздник Фашинада (Fasinada). Со всей Боки приходили парусные лодки и добавляли на дно камни, чтобы замедлить размывание острова морем. Завершала праздник регата.

Наконец, очередь дошла и до нас. В конце XVII века город Пераст достиг вершин экономического и культурного развития. Жители не жалели средств на украшение Церкви Божьей Матери на Скале. Расписывал храм один из самых талантливых барочных мастеров Восточного Средиземноморья Трипо Коколя, да только работы его рассматривать времени не было. Богатое убранство храма создавали не только картины, стены были увешаны золотыми и серебряными пластинами, на которых стояли даты морских походов. Их оставляли уходившие в плаванье моряки, загодя благодарившие за избавление от возможных бедствий. Церковь веками получала дары от горожан и капитанов судов, но мы даже музей, где хранились диковинки и морские находки, решили не посещать. Как говориться, на рысях мы осмотрели золотые узоры и картину с иконой, обнаруженной на рифе, и вышли наружу

 

Образ Марии висел в глубине алтаря, но видно снимать она все же не позволяла. Пожалуй, спешка и суета ее все-таки раздражали.

Вслед за церковью хотелось попасть в сувенирную лавку, но и там суета ничего не добавила. Время уже поджимало, ни посмотреть, ни купить нам в ней не светило.

Любой групповой туризм всегда был чреват гонкой. Удобство транспорта лишало неспешности и, к сожалению, оборачивалось потерями. На остров ходили катера из Пераста, но радость познания доставалась лишь одиночкам.

А время злосчастное уже не торопило нас, а гнало назад на корабль. Осмотрели мы поверху остров Госпа од Шкрпела и тронулись в плавание дальше.

 

Смылись мы, видимо, вовремя. Этот дредноут, или как там его называть, наводнил крошечный остров с избытком. Нечего горевать, мол ничего не успели, тут и вовсе было бы не продохнуть. Пераст нам обещали на обратном пути. Может и вправду все посещения проводили по расписанию, слишком места было мало для туристов.

Яхта шла к Котору, над которым клубились тучи, а у нас все еще было солнышко. От опасений нас отвлек матрос. Посреди палубы он устроил шведский стол и звал всех на ланч. На блюдах была разложена еда походного типа. Колбаса, домашний сыр, сыровяленый пршут, который в Испании звали хамоном, помидоры, огурцы, оливки и, конечно, белый хлеб. Ржаной в Черногории не ели. Давали даже жареные колбаски, правда достались они не всем. Все готовилось на камбузе, о котором я даже не знала, да и голода, вроде, не чувствовала, но пришлась еда, как нельзя, кстати. Надо сказать, что была она очень вкусной. Ни разу потом в Херцег-Нови не удалось нам купить ничего подобного, хотя искали мы в магазине похожий по виду продукт. Домашний вид закуски как-то настраивал на интимный лад.

После еды и настроение исправилось, и расстройство от срока стоянки на острове развеялось, да и тучи с неба исчезли. Завершился перекус как раз вовремя. Мимо проплывал город Прчань, сфотографировать который очень хотелось. Возник он в конце V века, но возвысился при власти венецианцев, возложивших регулярную почтовую службу на его мореходов. Расторопные прчанские моряки доставляли почту быстрее, чем другие парусники из соседних селений. В 1625 году был издан указ, закреплявший за городом эту повинность в зачет прочих обязанностей.

Почтовая служба город сильно подняла. Прчань стал не только портом, где всякая корреспонденция, прибывавшая по суше, меняла наземный транспорт на морской. В начале XVIII века город обрел статус административного центра, нарастил флот и, получив поблажки по части пошлин, занялся торговлей. В 1789 в центре города заложили католический храм Рождества Богоматери по проекту венецианского архитектора Бернардино Маккаруцци.

Ну а дальше его судьба не отличалась от мытарств Боки Которской. Венеция пала в 1797, залив перешел к австрийским Габсбургам, их сменили итальянцы, пару лет находились тут русские, затем сидели французы и в 1815 уже надолго воцарилась Австрия. Храм Рождества Девы Марии достроили через 120 лет после начала.

Как полагали многие историки, период расцвета Бока-Которского залива пришелся на пору венецианцев. Французы принесли дух вольномыслия, театр масонской ложи и разрушения наполеоновских войн, австрийцам граничная зона была нужна для хранения отслуживших кораблей и восстанавливать ее никто не собирался. При югославской власти на бухте началось какое-то движение.

Лакомый этот кусок Адриатики кочевал по разным хозяевам много лет и видеть следы их господства на набережной было на редкость забавно и любопытно.

Вот мы и прибыли в Котор. Нас отпустили на два часа гулять по улица города, входившего в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. И, как в любом приличном месте, на пороге древности нас встретил современный призыв. У причала стояла флотилия катеров со стеклянными днищами, будто намекая, что здешний мир надо видеть в двух измерениях. Ну что ж, хорошо, мы и пошли пробовать эту задачу на практике.