Я уходила от Лужецкого монастыря, когда позвонил Григорий. На заводе отрубили электричество, муж оказался не у дел уже в полдень и мог приехать из Обнинска ко мне в Можайск. Счастье ему выпало нежданное, хотя и с некоторым ехидством. Дело в том, что находились мы на одном расстоянии от Москвы, но на разных радиальных шоссе и были оба без карт, так что ориентиры пути следовало брать из воздуха, а перекидка, меж тем, тянула километров на 80, вряд ли меньше. Впрочем, язык доведет и до Киева. Парень помоложе дорогу знал, но объяснить не смог. Мужик постарше обстоятельно и детально обсудил все вопросы по мобильнику и посоветовал выбрать для встречи известный всем строительный маркет Gross в селе на другом берегу Москвы-реки. Он был виден с холма, на котором стоял монастырь. Мне предстояло вернуться обратно и топать вперед по шоссе около трех километров.

Мост через реку был закрыт на ремонт, проезд машин по шоссе тоже. Об этом говорил завешенный чадрой дорожный знак и рекомендации прохожего о необходимых хитростях объезда.

Для людей был перекинут деревянный мосток, следом за ним возвышались монумент павшим солдатам и церковь Илии Пророка, построенная в 1852 году по проекту К.А.Тона в русско-византийском стиле. К ней примыкали приделы – Никольский и Тихвинский.

С древней поры Никола Угодник был защитником и покровителем Можайска. Над вратами Кремля под сенью киота висел его резной образ с мечом и градом в руке. С времен крещения Николай Мирликийский почитался на Руси особо, к нему чаще обращались с молитвами и чествовали больше, чем других святых. Его имя поминали, когда нуждались в помощи от болезней, бедствий или напастей, когда искали защиты от гонений либо неправедных кар, когда страдали от долгих скитаний. Даже в кратком деисусном ряде присутствовали часто трое: Спас, Богородица и Николай Святитель, а уж про пословицы и говорить нечего – Бог далеко, зато Никола близко. В людском сознании он был посредником между богом и человеком. Резной деревянный образ, неславянский облик чудотворца и меч в руке соответствовали скорее католической традиции, а вовсе не православной, хотя раздел христианства на две ветви произошел в 1054 году, а образ появился в самом начале XV века. Однако, согласно легенде Святой устрашил врага до бегства, возникнув с мечом и градом над его станом. Образ был настолько убедительным, что к нему потянулись паломники со всей Руси и в XVI веке Никола Можайский стал символом защиты, а город приобрел славу священного.

Город разрастался, в нем появились государевы дворцы, дворы и подворья. Со всех краев Русской земли стекались сюда паломники на богомолье, для жертвований, за помощью от хворей и бед. Есть свидетельство, что летом 1593 в священный город Можайск не пустили германского посла под предлогом отсутствия государева разрешения. В городе было около 76 храмов, зачастую включавших Никольские приделы. Ильинская церковь стояла в слободе с XVI века. В годы войн ее уничтожали, затем строили вновь. Теперь ее реставрировали. Работы вела бригада таджиков, исповедовавших, ясное дело, Коран, против которого Николай Угодник впервые поднял меч. Самый ранний, недавно обнаруженный в Рязани глиняный образ Святителя относился к XIII веку. В образе меч уже заменил прежнее Евангелие, а время создания приходилось на сроки нашествия татаро-монгол, принявших в конечном итоге Ислам. Мусульмане восстанавливали теперь православную церковь. Своих мастеров, видимо, не нашлось. Абсурд комедии, да и только.

Довольно быстро я добралась до оговоренного места встречи. Григорий приехал часа через два. Хитрости объезда совсем его запутали. Куда как проще было добираться прямым путем через город. Время еще оставалось и мы отправились по Можайскому шоссе в Бородино.

В селе Горки 26 августа (по новому стилю 7 сентября) 1812 года на момент Бородинского сражения располагался пункт наблюдения Кутузова. Памятник Главнокомандующему русскими армиями М. И. Голенищеву-Кутузову был поставлен в 1912 году. Архитектор монумента — П. Воронцов-Вельяминов.

Бородинское поле лежало в 12 километрах от Можайска. Гораздо раньше, чем мы добрались до поворота на военно-исторический музей, глазам открылся необъятный простор, на котором тут и там возвышались воинские мемориалы. Здесь, среди лугов, холмов и оврагов, на площади пятидесяти квадратных километров шли сражения двух отечественных войн. Поле само было старейшим в мире государственным музеем-заповедником с его историческим ландшафтом, боевыми укреплениями, воинскими захоронениями и обелисками славы. Основное здание музея находилось в центре поля, напротив него на батарее Раевского, размещенной на Курганной высоте, стоял главный монумент экспозиции.

Служебный корпус выходил на автомобильную стоянку. С музеями нам точно не везло. Касса была закрыта. Мы опять запозднились.

 

Основателем мемориала Бородинского сражения был император Николай I. Государь выкупил на имя цесаревича, будущего Александра II, земли центральной части поля и село Бородино, в память доблестных защитников Отечества возвел на Курганной высоте монумент, автором которого был А.Адамини, и освятил его 26 августа 1839 года перед строем 150-тысячного войска в присутствии 200 участников Бородинской битвы. У основания монумента захоронили прах генерала Петра Иванович Багратиона.

 

На месте нынешнего музея установили сторожку для воинов ветеранов. Они должны были ухаживать за памятником и могилой Багратиона, вести книгу записей посетителей, показывать план сражения и находки с поля битвы.

Для размещения царственных особ и свиты усадебный дом в селе Бородино перестроили в малый двухэтажный дворец, интерьеры которого были украшены портретами генералов-участников наполеоновских войн, мебелью и предметами быта, привезенными из столицы. Нашлось там место и для реликвий, связанных со сражением, книг и военных карт.

В 1912 году, по случаю столетнего юбилея Бородинского сражения состоялись грандиозные торжества. Воинским частям и соединениям разрешили на собственные средства установить памятники своим предшественникам, героям знаменитой баталии. На поле битвы было сооружено 33 памятника полкам, дивизиям, корпусам, артиллерийским ротам и батареям. Особыми монументами были отмечены командные пункты М. И. Кутузова и Наполеона. Тогда же по проекту московского архитектора В. Воейкова перестроили сторожку инвалидов в традициях русского усадебного дома с мезонином и неоклассическим портиком и расположили в нем юбилейную экспозицию.

 

В годы советской власти музей сохранил свой статус, хотя памятники воинской славы сильно пострадали. Местные жители с ведома властей уничтожили в 1932 монумент Раевского редута и разорили склеп с прахом Багратиона.

Отечественная война 1812 года свела на Бородинском поле две противоборствующие армии. Бой длился 15 часов и не принес победы ни одной из сторон. Из 300 тысяч воюющих потери составили около трети состава. Это была самая кровопролитная схватка из всех однодневных сражений.

Во время Великой Отечественной по Бородинскому полю проходила Можайская линия обороны. Бойцы 32-ой Краснознаменной стрелковой дивизии, входившей в состав 5-й армии, держали стремительно наступавшего противника почти неделю, остановив мгновенный бросок на Москву, хотя укрепления обороны вряд ли были готовы больше, чем на половину. Кто считал, сколько погибло солдат в тех боях, но полегло их немало. Кровью было омыто Бородинское поле.

Немцы по осени 1941 устроили скотобойню в здании музея, хорошо что экспозицию успели эвакуировать в Алма-Ату, а в январе 1942 при отступлении дом сожгли. От него остался один фасад. Та же участь постигла и императорский дворец. В 1944 здание музея отремонтировали и вновь там разместили реликвии 1812 года. Главный монумент героям Бородинского сражения на батарее Раевского был воссоздан лишь в 1987, тогда же могила Багратиона приобрела свой первоначальный вид.

Курганная высота господствовала над местностью и являлась основным опорным пунктом русской армии в день битвы. Корпус генерала Раевского два раза отбивал атаку врага, противостоя трем французским дивизиям. Недаром его батарею неприятель прозвал «могилой французской кавалерии». В третий заход укрепления пали, но к вечеру французы отступили, оставив позиции русским.

Сейчас над полем царило безмолвие. Казалось, пространство и время слились в один поток. Дважды в этих местах решалась судьба всей страны. Неприятель, неудержимо и стремительно занимавший все новые и новые территории, получал здесь тот самый отпор, что позволял преломить непобедимый марш врага на центральную часть России. Контрнаступление начиналось отсюда. История повторялась, будто привязанная к этому величавому долу. Впрочем, какой это был дол? Взгорки, овраги, река с высокими берегами, лесные заросли и кусты. Дух замирал от неохватности простора. И всюду на обозримых лугах стояли памятники, памятники, памятники…

Мало, наверно, кто помнит, что было здесь во время битвы. Я-то точно не знала, даже мечтать не могла оказаться на поле сражения. Случаем и возможностью стал пробой с электричеством. Позже все разъяснил интернет, а пока я пыталась понять. Правый фланг располагался на высоком обрывистом берегу реки Колочь, мост через которую был хорошо виден с точки моего наблюдения. Он надежно прикрывал Смоленскую дорогу, по которой Кутузов мог отвести армию до Москвы. Одна оконечность фланга упиралась в Москву-реку, другая – в батарею Раевского.

Командовал правым краем генерал от инфантерии М.Б. Барклай де Толли. Левый фланг примыкал к Курганной высоте и шел мимо села Семёновское до Утицкого леса, а именно, до железнодорожной станции Бородино. Левый край был в ведении генерала от инфантерии П.И. Багратиона. Фронт проходил по дороге, на которую мы свернули, добираясь до музея. Пункт наблюдения Кутузова располагался на холме села Горки, в полутора километрах от Бородина. Неприятель наступал от Смоленска. Сильно всхолмленная местность, перерезанная оврагами, по которым протекали речки и ручьи Война (Воинка), Стонец, Огник, и густые леса хорошо защищали правый фланг. Господи! Откуда взялись такие названия? Будто изначально это место было предназначено для сражений. Заметили защиту и французы. На левом фланге с естественными препятствиями было похуже. Основной удар Наполеон нанес именно там.

Гитлеровские войска, прорываясь к Москве в 1941, ставили основной удар на Можайск. Еще летом началось строительство линии обороны Волоколамск — Можайск — Малоярославец — Калуга. Центром рубежа был Можайск и укрепрайон, проходивший через Бородинское поле. Правда, в отличие от Кутузова, который возвел все укрепления полностью, фортификационные работы 1941 выполнили лишь на половину. Первую атаку немцев у деревни Ельня наши войска отбили. На следующий день 13 октября противник расширил фронт атаки. Бои велись с переменным успехом в деревнях, примыкавших к Бородинскому полю, и у батареи Раевского в самом его центре. Везде, где упокоились братские могилы, шли ожесточенные схватки. У деревни Горки фашисты прорвались к шоссе и 18 октября заняли Можайск. Задержка на неделю позволила подтянуть резервы и позже перейти к контрнаступлению. Можайск был освобожден 20 января 1942, за ним пришел черед и Бородинского поля

В центре поля на Курганной высоте стояли памятники двух эпох. Их разделяло чуть больше столетия.

Возможно из этих блиндажей 1941 года отдавал распоряжения командующий 32-ой стрелковой дивизией полковник В.И. Полосухин, а мемориальный танк Т-34 был посвящен воинам 5-й армии, державшим оборону в октябре того же года.

 

Поле было открыто, но попасть внутрь ограды музея не удавалось. Мало того, что мы тыкались наугад, не держа в голове ничего, кроме «Скажи-ка, дядя…», даже внешняя экспозиция была недоступна. Рядом с памятниками на двух гранитных постаментах лежали стволы трофейных артиллерийских орудий 1812 года. Это были пушки и гаубицы армии Наполеона, изготовленные во Франции, Пруссии, Италии, Австрии и Голландии в конце XVIII – начале XIX века. На них оставалось глядеть лишь со стороны.

В сквере стояли бюсты главнокомандующих российскими армиями в Бородинском сражении: Михаила Илларионовича Кутузова, Петра Ивановича Багратиона, Михаила Богдановича Барклая де Толли.

Стучаться в закрытые двери было бессмысленно. Дорожка вдоль ограды вела куда-то вглубь и выглядела заманчиво, но наобум ехать не хотелось.

Где-то вдали просматривалась в зелени колокольня. Мы решили посмотреть церковку, даже не предполагая, что заповедник простирался далеко вширь и вглубь.

 

Уже по дороге выяснилось, что церковка вряд ли окажется маленькой, но размах, мощь и величие ошеломили нас безмерно, как только мы свернули с шоссе. Перед нами стоял монастырь. На него не было указателей и как-то сразу стало ясно, что он действующий. Робость и смущение вызывала эта махина. Впереди стояли машины и мы решились подъехать.

Монастырь располагался на Семёновских высотах. Не ведая, где едем, не зная ничего о деталях сражения, мы только что миновали деревеньку Семёновское, не придавая ей особого значения. А ведь именно сюда направил Наполеон свой первый удар. Здесь проходил левый фланг русского войска. На месте монастыря были размещены Багратионовы флеши. Уже 7 часов шел бой, французы брали верх, когда подошла пехотная дивизия. Генерал-майор Ревельского полка Александр Алексеевич Тучков со знаменем в руке бросился вперед, призывая своих солдат, и пал с разбитой картечью грудью. Задержавшийся было полк ринулся в бой и занял высоту. Тело Тучкова сравняло с землей. На месте его гибели вдова генерала Маргарита Тучкова, урожденная Нарышкина, хотела соорудить поминальную часовню. Она получила на свой запрос государево разрешение и монарший вклад в размере 10 тысяч рублей на строительство. Вместо часовни на среднем редуте Семёновской батареи в 1820 была освящена церковь Спаса Нерукотворного Образа в честь иконы Ревельского пехотного полка и памяти генерала Тучкова. Храм стоял на трех десятинах земли, выкупленных вдовой под строительство. Для себя она устроила небольшой домик-сторожку, где останавливалась с малолетним сыном Николенькой. Когда в 1826 пятнадцатилетний сын скоропостижно скончался, Маргарита переселилась в сторожку окончательно. Постепенно к ней стали съезжаться вдовы солдат, погибших при Бородине. В 1833 женская община получила статус Спасо-Бородинского Богоугодного Общежития, а в 1838 году уже Спасо-Бородинского женского монастыря. Сама Тучкова освободила крепостных, прошла в 1836 постриг и в 1840 стала наставницей обители игуменией Марией. Монастырь обнесли оградой, поставили жилые корпуса, в 1839 церковь Филарета Милостивого, в 1840 колокольню при Спасской церкви.

Монумент «Благодарная Россия — своим защитникам» был возведен к юбилейным торжествам 1912 года по проекту архитектора С.К. Родионова. В 1920-х годах он был разрушен и воссоздан в 1995.

Еще при жизни игумении Марии на средства царской фамилии, участников войны 1812 года, их потомков, воинских частей, сражавшихся в Бородинской битве, заложили фундамент собора Владимирской иконы Божией матери. Известный архитектор М.Д.Быковский выполнил проект в традициях. византийского стиля. Собор был освящен в 1859 году. Игумения Мария скончалась в 1852 и не дожила до этого дня. Похоронили ее рядом с сыном в Спасской церкви. Невысокий храм был выполнен в форме античного мавзолея. Называли его часто Мавзолеем Тучкова, в честь памяти нерукотворного его погребения. Снаружи храма видно не было. По настоянию Митрополита Филарета домик игуменьи сохранили как музей. В годы Великой Отечественной деревянная сторожка сгорела. Восстановили ее в 1994 году и разместили там снова музей. Встроенная в ограду церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи служила трапезной. Возвели ее в 1874 по проекту того же Быковского. Изящное здание включало элементы в неорусском стиле и гармонично входило в единый комплекс монастыря. Сейчас в нем располагался музей.

Дорога вела вокруг монастыря. Перед нами лежали Багратионовы флеши – полевые артиллерийские укрепления.

В советские годы история монастыря складывалась несладко. В 1928 его закрыли. Монахинь приютили по соседству сердобольные крестьяне из деревни Семёновское. Вскоре многих инокинь арестовали и отправили в ссылку на верную гибель. Спустя год после трехдневного пожара здания передали трудовой коммуне имени Ворошилова. Новые хозяева уничтожили монастырское кладбище с могилами генералов Левина и Волконского, сожгли иконостасы в трех храмах, сорвали со стен мемориальные доски. Во время войны здесь располагался эвакогоспиталь. В период оккупации немцы устроили в обители концлагерь. После войны решили разместить МТС. Собор отдали под кузницу, Спасский храм под мастерские. Склеп Тучковых разорили и разбросали костные останки. Лишь в году накануне 150-летия Бородинской битвы усыпальницу расчистили, установили на прежних местах новые гробы, собрав в них все сохранившиеся останки. Реставрация обители началась в 1972 и закончилась к 1987 году. Первое время здесь располагалась турбаза, затем в середине 1980-х открылась музейная экспозиция, сохранившаяся до сих пор.

Патриархии Спасо-Бородинский монастырь вернули в 1992 году, возродив тем самым иноческую практику. Со стороны это было заметно. Стоянка автомобилей, на которую мы въехали, обогнув прежде монастырь, примыкала к заднему фасаду обители. Распахнутые ворота как бы звали внутрь, но вдоль ограды ходили женщины с покрытыми платками головами и вид у них был суровый и замкнутый. Соваться не хотелось.

Пожалуй, единственно, чего я в жизни боялась, так это женских монастырей. Мало того, что на мне опять были надеты штаны, но и всю полноту животной ненависти я испытала именно от монахини. История была столетней давности, монастырь православным, дело яйца выеденного не стоило, но удар оказался таким мощным, что даже священник, стоявший рядом, стал суетно извиняться. Он начал говорить о трудностях иноческой жизни. Спорить было не о чем. Неконтролируемость женских инстинктов и реакций с христианством рядом не лежала. Даже не знаю, чем ее могли там наказать, но вера в суть женской предназначенности во мне сильно поколебалась. Часто считают, что мужчина силен духом, а женщина эмоцией и страстью. Всему судья – мудрость, а где ее возьмешь, коли природа не додала. Истовость и любовь без мудрости – дело страшное. Это стена и только стена. Глухая непроходимая стена.

Вот мы и стояли, не решаясь войти. Время близилось к вечеру. Боялись мы, наверное, зря. Рядом со входом был выставлен стенд. Я увидела его только на фотографии, хотя могла бы заметить и раньше, походив поближе к воротам. По крайней мере, знать, что ты турист в законе, а не навязчивый проныра, было бы полезно. День выдался таким полным и значимым, что, опасаясь хамства, мы не стали дразнить судьбу, а просто побродили по окрестностям. Монастырь был крупнейшим в России воинским мемориалом. Он стоял на просторах, заставленных памятниками и крестами. Безмолвным кладбищем лежали вокруг поля. Над ними высился монастырь в зелено-красных тонах. Как петровская гвардия он носил цвета русского воинства.

 

На зеленой поляне стояла небольшая часовня. Она была возведена над могилой местночтимой святой схимонахини Рахили, скончавшейся в 1928 и канонизированной в 1996. Именно после ее смерти закрыли монастырь, до того власти не решались. Часовня была построена в 1997 в традициях древнерусского зодчества по проекту можайского архитектора Н.Б. Васнецова. Перед часовней лежало братское кладбище. Оно появилось в 1992, когда в результате археологических раскопок в районе Багратионовых флешей, батареи Раевского и других мест Бородинского поля были найдены останки погибших воинов. В трех братских могилах покоился прах как русских так и французских солдат, погибших в Бородинском сражении.

Мощеная дорожка вела к лесу. Говорила она о проторенном пути, но мы не ведали, что на нем искать. А находилось там Шевардино, где в двух войнах насмерть стояли солдаты. Памятное было там место. Мы ведь вообще ничего об этих краях не знали. Монастырь заметили случайно, а могли бы запросто пропустить величественный и поразительно красивый памятник русской истории, сурово стоявший на необъятных просторах отечественных войн.

Сюда приезжал Лев Толстой, когда писал «Войну и мир». Он останавливался в монастырской гостинице, провел здесь два дня, обошел и объездил все окрестности, восстанавливая ход военных событий. Было это в 1867. Гостиница стоит до сих пор, в ней расположена толстовская экспозиция, а мы об этом ни слуху, ни духу, хотя прекрасно ее видели по дороге к автомобильной стоянке. Одноэтажный дом, вынесенный за пределы монастырской ограды, принимал странников пути так же, как паломников. Пора было уезжать. Без карт, без представлений о местности, ведомые одной интуицией, мы и так бродили, как слепые. Возвращаться нужно было через Можайск. По крайней мере, там дорогу мы знали.

Дорога вновь вела нас к Бородину. На пригорке был виден купол церкви Рождества Христова. Она стояла здесь с 1701 года и была свидетельницей Бородинской битвы. Рядом строили какое-то здание с намеком на формы XIX века. Мы подъезжали к площадке по дороге в музей, внутрь не заходили, дом посмотрели, удивились и отправились дальше, не вникая тогда ни в чьи намерения. Позже узнали, что императорскую усадьбу собирались восстановить к юбилею 200-летия Бородинского сражения. Если верить слухам, то дом, прячущийся в зелени, действительно похож на императорский дворец. Бородинское поле было отнесено к памятникам истории республиканского значения в 1960 году, а на следующий год объявлено Государственным Бородинским военно-историческим заповедником. Границы территории музея-заповедника площадью 109,7 кв² утвердили в 1994, при этом охранную зону определили размером в 645 км². Здесь располагалось около 300 памятных объектов, связанных с событиями двух Отечественных войн

Дальняя Церковь Рождества Христова была не только свидетельницей, но и участницей Бородинской битвы. Наблюдательный пункт русской армии находился на ее колокольне. От артиллерийского огня колокольня значительно пострадала, в главу храма попало ядро, а позже захватившие село французы полностью выжгли ее внутреннее убранство. Полтора десятка лет церковь сохраняла пробоины от артиллерийских снарядов. Из средств казны и на пожертвования в 1826 церковь была отреставрирована, но не освящена. Свое новое имя Иконы Божией Матери Смоленской она получила в 1839, когда село стало принадлежать царской фамилии. В 1930 году храм был закрыт и передан артели «Ветеринария». В Великую Отечественную на колокольне расположили пулеметное гнездо, след от которого сохранился в виде амбразуры в каменной кладке. Храм уцелел в боях, но после войны его стены стали разбирать на кирпичи и хотели снести, но не успели. На защиту здания встали сотрудники музея, многие деятели культуры, академики Лихачев, Алпатов и Сергей Бондарчук, снимавший тогда «Войну и мир». Церковь причислили к памятникам Бородинского поля, отреставрировали к 150-летнему юбилею битвы и разместили в ней экспозицию музея. Храм возвратили верующим в 1989 году.

Смоленскую церковь, прежде Рождества Христова, построил в 1701 году Тимофей Петрович Савёлов – владелец села Бородино и родной брат Патриарха Иоакима, известного мне по Лужецкому монастырю. В 1798 село купил отставной бригадир, сын которого, знаменитый поэт-гусар Денис Давыдов, провел здесь свое детство. Примечательная такая история складывалась из моей поездки в Можайск. Все было сцеплено и связано. Церкви мы не видели. Не знали, как доехать, спросить было не у кого, да и дорога домой предстояла длинная. Проскочили мимо, а зря. Хороша была церковь, в стиле московского барокко поставлена, не чета двум-трем ординарным храмам, попавшимся нам в поселках, где мы все-таки покрутились прежде, чем возвращаться через Можайск. После величия монастыря, еще неведомой нам по сути, но ощутимой его вселенской скорби как-то стыдно было смотреть на типовые прошлого века церкви, выполнявшие прямые функции своего назначения. Туда надо было ходить по велению веры, а не из пустого любопытства, потому что смотреть там было не на что.

Можайск встретил нас Никольским собором,

центральной улицей Московская, переходившей на выезде в Можайское шоссе, и главной площадью города.

 

Автобус, на котором я ехала утром с вокзала, вывез меня прямо к Никольскому собору. По центральной улице он не шел, так что всю красоту уличного убранства я смогла увидеть только вечером.

 

К площади вел нарядный бульвар, на ней горел вечный огонь и стоял центральный универсам. Других достоинств вроде и не было.

 

Сломанный банкомат денег не давал, сберкасса в семь вечера уже закончила свой трудовой день, кафе работало, как ресторан, и блюд надо было ждать не меньше получаса, а есть очень хотелось. На счастье, универсам был отличным. Затоварившись, мы отменно закусили под памятником в машине и отправились за сто верст в Жаворонки. Наша поездка в Можайск, безусловно, была удачной.