Прогулки по Петербургу получались не часто. Для этого всегда требовалась причина или какой-либоо случай. Приезд коллеги оказался прекрасным поводом. Мы решили, что пора наведаться в Коломну, где никогда не проходили наши прогулочные маршруты. От Сенной площади путь был недалек, встреча состоялась в метро и мы пошли по улицам города.

Коломна была одной из старейших слобод Санкт-Петербурга. Ее окружали четыре реки – Мойка, Фонтанка, Пряжка и Крюков канал. В середине XVIII века местечко считалось глубокой окраиной, заселенной торговцами, мастеровыми, мелкими служащими и отставными чиновниками. В 1783 Екатерина Великая открыла на Карусельной площади на месте нынешней консерватории Большой театр. В тихий, провинциальный по духу округ потянулись театралы, писатели, художники и поэты. Здесь жили родители Пушкина, однако сам район стал приобретать столичный вид лишь во второй половине XIX века. Появились набережные, доходные дома, магазины и благоустроенные улицы, стали селиться состоятельные люди.

У Львиного моста на Канале Грибоедова скучали автомобили. Свято место пусто не бывает. Взамен отделения почтовых карет и брик XIX века теперь здесь укоренилась стоянка наземного транспорта.

В павильоне на улице Декабристов был расположен модный кабак.

Нас ждало впереди неспешное гулянье и можно было побродить по улицам, не разбирая толком, где лежит Коломна и Фонтанка, где Троицкий собор и пешеходный мост.

Так и блуждали мы по улицам и переулкам, безмерно удивляясь, насколько чужим оказался для нас этот уголок города.

Наконец, Крюков канал вывел нас к Никольскому собору. Давно я хотела попасть внутрь знаменитого морского собора, тем более, что издали не раз любовалась изяществом и легкостью великого творения Саввы Чевакинского, точеными его линиями и неуклонным стремлением ввысь. Ну что же, хотела и попала. Внутреннее пространство храма было разделено на боксы протокольными ленточками ограждения, не пропускавшими посетителей ни вглубь, ни к выставленным на стенах иконам. В одном из таких отделений крестили ребенка. Свободный доступ был открыт только к церковным лавкам. Помещение напоминало муниципальную контору. Кроме чувства неловкости от ошибки ожиданий, других мыслей не возникало. Нужно было выходить наружу, искать Коломну и радоваться истории города, не различавшей граждан по административному признаку.

Канал Грибоедова делил Коломну на две части. Вдали у Могилевского моста стояла Свято-Исидоровская церковь. В месте пересечения проспектов Лермонтовского и Римского-Корсакова в 1907 году выстроили храм для эстонского православного прихода по проекту архитектора Александра Полещука. По преданию в городе Дерпте казнили вместе с паствой священника Исидора Юрьевского за отказ принять католичество. Происходило это в 1472 году, Дерпт поменял имя на Юрьев много позже. Теперь он назывался Тарту. При советах в здании располагался живописно-оформительский комбинат Худфонда, в 1994 храм стал действующим. Мы смотрели на церковь с Апарчина моста Английского проспекта, носившего в советские времена имя Маклина. Проспект пересекал всю Коломну от Фонтанки до Мойки и мы находились в самом центре района.

 

Фешенебельные задворки набережной канала лежали в Коломне.

Экзотические автомобили тоже встречались большей частью здесь.

 

Улица снова вывела нас к реке. Теперь это была набережная Мойки.

 

Ах, Мойка, Мойка… Сколько раз случалось проезжать мимо скучных доходных домов на ее набережной. Неприглядный вид городской застройки не радовал глаз, да и глядеть по сторонам было некогда, приходилось вечно стремиться вперед в погоне за ускользающим временем. Лишь раз удалось мельком усмотреть причудливое здание, практически выпадавшее из ряда окружающих построек. Скромно приютившись среди многоквартирных домов, стоял дворец, принадлежавший, как выяснилось позже, великому князю Алексею, четвертому сыну императора Александра II. Здание появилось в 1885 по проекту архитектора Максимилиана Месмахера. После смерти хозяина дворец сдавали в аренду, полтора года его занимало германское посольство, при советской власти в нем разместили Дом пионеров, потом автошколу, позже склад. Перед началом реставрации в 2005 году он находился в плачевном состоянии. Возможно его ограждал забор, либо обветшалое здание не привлекало внимания. Теперь здесь царствовал Дом музыки и Концертный зал.

Недалеко от Алексеевского дворца располагалась еще одна заметная усадьба. Два именитых комплекса, затерявшись среди жилых построек, находились далеко от блеска столичного центра, зато на самой окраине выглядели загородными мызами.

Усадьба эта принадлежала графу Алексею Григорьевичу Бобринскому, внебрачному сыну Екатерины II и графа Орлова. Построил ее в 1795 архитектор Луиджи Руска.

В XIX веке дворец стал одним из самых знаменитых центров светской и культурной жизни Петербурга. У Бобринских бывали Жуковский, Вяземский, Несельроде, Горчаков. Нередко появлялся здесь и Пушкин. Императоры Александр I и Николай I посещали салон Бобринских, а на балах танцевала «вся столица».

Усадеб на набережной было немного, зато жилых корпусов более, чем достаточно. Прошло то время, когда проходные дворы позволяли сокращать дорогу от улицы до улицы, минуя квартальную застройку наискосок. Ворота домов большей частью нынче заперты на замки и внутренние ходы для прохожих закрыты. Каким, однако, удовольствием было заглянуть во дворы-колодцы, чтобы вспомнить молодость, а заодно убедиться, что все в мире неизменно. Ухоженные и заброшенные дворы, как и прежде чередовались, запирай ворота на замки или нет.

 

Следом за дворами высился доходный дом В. А. Шретера, 1899 года постройки.

С другой стороны реки в воду смотрела Новая Голландия – первый военный порт России, основанный Петром I в 1721 году.

Чего там только не находилось внутри – и верфь и склады и морская тюрьма. Нынче собираются создать культурный и коммерческий комплекс. Похоже и впрямь что-то строят, обещают даже сохранить архитектурное наследие острова. Хорошо хоть арку и стены, возведенные Жаном-Батистом Валлен-Деламотом в 1789 году, оставили без изменений.

 

Жилая сторона Мойки продолжала удивлять своим разнообразием. Дворец княгини М. В. Воронцовой возвел в 1850 архитектор Иполлит Монигетти. В конце века особняк был продан удельному ведомству и Александр III передал его дочери, великой княжне Ксении, по случаю ее бракосочетания. После революция здание занял институт физического образования имени П.Ф. Лесгафта. Подумать только, сколько раз я видела его с улицы Декабристов, но ни разу не удосужилась посмотреть на парадный фасад.

На пересечении Мойки и Крюкова канала, лежала граница Коломны.

Вдали по Крюкову каналу была видна Мариинка.

Коломна закончилась, но город продолжался. Доходный дом барона Фитингофа возвел к 1861 году архитектор Карл Андерсон. Здание строилось для Страхового общества «Жизнь», теперь в нем был расположен Музейно-выставочный центр «Петербургский художник».

А вот Краснофлотский пешеходный мост появился в 1960. В XIX веке здесь стоял Старо-Коночный мост на металлических сваях.

В середине XIX века на месте бывших складов по проекту архитектора И. Черника и военного инженера М. Пасыпкина построили Морские крюковские казармы. Сейчас из Биржи сюда переводят Центральный Военно-Морской музей.

За пределами Коломны находились и знаменитый Поцелуев мост и улица Глинки.

Зеленый череп с костями у Морских крюковских казарм и замки залога любви на фоне бывшего, 1844 года закладки, офицерского корпуса Конногвардейского полка исправно украшали набережные реки Мойки. В корпусе располагался университет аэрокосмического приборостроения, да разве этажерке счастья от этого помеха?

 

Прогулка подходила к концу. Пора была возвращаться на Невский. На месте бывшей реформаторской церкви на Мойке в 1929 появился Дворец Культуры работников связи. Прежнее здание частично разрушили и перестроили по проекту П.М. Гринберга и Г.С. Райца в стиле конструктивизма.

 

При всем абсурде переделок в центре города старый формат здания был все-таки чужероден окружающим постройкам и плохо вписывался в уличный ландшафт, хотя с другой стороны, вкус вкусу законов не пишет.

Еще одним отголоском литературной жизни стоял на Морской улице дом Набокова, где писатель родился, жил до революции и был ославлен мракобесами, как педофил. Вот уж верно, музей музеем, но скажи слово «чёрт» и тебя оскорбят Люцифером, невзирая на отсутствие «заслуг» со стороны обвиняемого.

Коломна, заповедный уголок литераторов, давно уже осталась позади. Удивительно, но наша прогулка обернулась неожиданным открытием. Окруженная реками, Коломна была как бы заперта границами, пресечь которые удавалось не часто. Оказалось, что прежде я всегда бродила вокруг, не попадая внутрь легендарной шкатулки литературного вымысла. А все топография и лень человеческая. Нет бы посмотреть на положение района! Ведь ни Театральная площадь, когда-то Карусельная со знаменитой Мариинкой и консерваторией, ни Никольская церковь, ни Троицкий собор, ни площадь Труда со своим штакеншнейдеровским Николаевским дворцом не состояли в числе коломенских достопримечательностей, а лежали в ближайших окрестностях. Теперь карта была тщательно изучена и цель прогулки достигнута. Мы заходили в округ по воде и прощались с ним тоже с моста.